Совет Европы и Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод

Совет Европы (СЕ) — региональная международная организация, включающая 47 стран-участниц. СЕ был создан после окончания Второй мировой войны 5 мая 1949 г. 10 государствами (Бельгия, Дания, Франция, Ирландия, Италия, Люксембург, Нидерланды, Норвегия, Швеция, Великобритания) в целях поддержки фундаментальных европейских ценностей: прав человека, демократии и верховенства права.

В центре правовой системы СЕ, насчитывающей более 200 международных договоров, — Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, подписанная в Риме в 1950 г. и вступившая в силу в 1953 г.

Нет сомнения, что этот международный договор является логическим продолжением доктрины «естественных» прав, своего рода «базовой станцией» в процессе эволюции «естественных» прав в права человека.

Легко проследить связь между философией Дж. Локка, Ш.Л. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо и Всеобщей декларацией прав человека, провозглашенной Генеральной Ассамблеей ООН, Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод и другими актами, принятыми в этой сфере в XX в.

Принципиальным отличием Конвенции является учреждение особого контрольного механизма, призванного обеспечить выполнение государствами — участниками своих обязательств в сфере защиты прав человека. Первоначально, до принятия Протокола № 11 к Конвенции, этот контрольный механизм состоял из трех звеньев: Комиссии по правам человека, Европейского Суда и Комитета министров СЕ.

Особым, по утверждению некоторых исследователей (в частности, В.И. Манукяна), этот механизм является исходя из положения, содержащегося в Преамбуле к Конвенции, в которой говорится о том, что «правительства, подписавшие настоящую Конвенцию, являются членами Совета Европы… преисполненные решимости… сделать первые шаги на пути обеспечения коллективного осуществления некоторых из прав, изложенных во Всеобщей декларации…».

Это положение о «коллективном осуществлении» некоторых прав в последующем получило развитие в практике Европейского Суда, в частности в делах «Австрия против Италии» (жалоба № 788/60), «Кипр против Турции» (жалоба № 8007/77).

Более того, изначально в «ткань» Конвенции было «вплетено» право на индивидуальное обращение в Европейский Суд, что было абсолютной новеллой для такой консервативной материи, как международное право. Пожалуй, впервые стало возможным утверждать, что человек является субъектом международного права наряду с государством.

Несомненно, что разработка и принятие Конвенции явились ответом европейских интеллектуалов на трагические события XX в. (Первую и Вторую мировые войны, возникновение тоталитарных режимов в ряде европейских стран). «Генетическая» связь членства в СЕ и участия в Конвенции четко прослеживается в положениях Устава СЕ и самой Конвенции (в частности, в положениях о денонсации).

Принимая во внимание безусловный приоритет Конституции РФ (см. ч. 1 ст. 15 Конституции РФ и Постановление Конституционного Суда РФ от 6 декабря 2013 г. № 27-П), с формальной точки зрения вопрос о месте Конвенции в российской правовой системе не вызывает особых затруднений.

В соответствии с положениями ч. 4 ст. 15 Конституции РФ «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».

На место и роль Конвенции в правовой системе РФ указывает текст интерпретирующего заявления к ст. 46 Конвенции, говорящей об обязательной силе и исполнении постановлений Европейского Суда:

«Российская Федерация в соответствии со статьей 46 Конвенции признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации».

Эти положения заставляют считаться с концепцией «quality of law» («качество закона»), так как она сформулирована в ряде постановлений Европейского Суда (от 6 декабря 2007 г. по делу «Лю и Лю против Российской Федерации» (жалоба № 42086/05), от 27 марта 2008 г. по делу «Штукатуров против Российской Федерации» (жалоба № 44009/05)). Фактически речь идет о проверке «качества» национального законодательства — проверке национального законодательства на соответствие критериям Конвенции.

Из вышеуказанных положений Конвенции и Федерального закона о ратификации вытекает обязательство российских властей принимать меры общего характера по исполнению решений и постановлений Европейского Суда, т. е. совершенствовать законодательство до уровня гарантий, установленных в практике Европейского Суда.

Рассматривая принципы и пределы толкования Конвенции, необходимо, с нашей точки зрения, остановиться на общих подходах, вытекающих из того факта, что Конвенция является международным договором, следовательно, к ней в полной мере могут быть отнесены принципы толкования, заложенные в Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., и особенных подходах, продиктованных спецификой Европейского Суда как уникального судебного органа, создавшего свое собственное прецедентное право.

В соответствии со ст. 31 Венской конвенции «Общее правило толкования» договор должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора в их контексте, а также в свете объекта и целей договора. Для целей толкования договора контекст охватывает, кроме текста, включая преамбулу, и приложения.

Целью Конвенции, как указал Европейский Суд в своих достаточно ранних делах (Постановление от 7 июля 1989 г. по делу «Серинг против Соединенного Королевства» (жалоба № 14038/88), Постановление от 7 декабря 1976 г. по делу «Хендисайд против Соединенного Королевства» (жалоба № 5493/72)), являются защита личных прав человека, а также поддержание и развитие идеалов и ценностей демократического общества.

Поэтому исполнение решения, вынесенного любым судом, должно рассматриваться в качестве неотъемлемой части «судебного разбирательства» для цели ст. 6 (см. Постановление от 19 марта 1997 г. по делу «Хорнсби против Греции» (жалоба № 18357/91)).

Известный интерес представляет применение вышеуказанного принципа толкования к ситуации разночтений в аутентичных текстах Конвенции на разных языках, т. е. английском и французском.

Данная норма нашла отражение в практике Европейского Суда, в частности в Постановлении от 26 апреля 1979 г. по делу «Сандей Таймс против Соединенного Королевства» (жалоба № 6538/74), в котором Суд указал, что «при наличии двух аутентичных документов, но не являющихся совершенно одинаковыми, суд должен дать им толкование, которое сблизило бы их, насколько это возможно, и было бы наиболее подходящим для достижения целей Конвенции».

Иллюстрацией того, как различия между аутентичными текстами Конвенции порождают трудности перевода на другие языки, является ст. 38.

В официальном переводе п. 1 этой статьи на русский язык гласит, что если суд объявляет жалобу приемлемой, то он осуществляет исследование обстоятельств дела.

Если обратиться к английскому тексту Конвенции, то в нем используется фраза «undertake an investigation», т. е. «предпринимает расследование». Во французском тексте Конвенции используется выражение «а procede а ипе enquete», что может быть переведено и как «приступает к расследованию», и как «приступает к исследованию». Остается добавить, что при переводе на русский язык было отдано предпочтение французскому тексту Конвенции.

Такой подход, во-первых, не был основан на толковании этого термина Судом и, во-вторых, явственно показывает, насколько осторожно необходимо обращаться с текстом международного договора. Приведенный пример нам представляется важным, поскольку в отношении этой статьи Конвенции в дальнейшем возникла дискуссия при подготовке Протокола № 14 к Конвенции.

Понятие «динамического» (или «развивающегося») толкования Конвенции дано в классическом Постановлении от 25 апреля 1978 г. по делу «Тайрер против Соединенного Королевства» (жалоба № 5856/72), в котором Суд постановил, что Конвенция — это «живой инструмент, который должен быть интерпретирован в свете условий сегодняшнего дня».

Рассматривая в данном деле вопрос о том, насколько телесные наказания в школах соотносятся с гарантиями, предоставляемыми ст. 3 Конвенции, Суд пришел к выводу о том, что необходимо опираться на современные стандарты, а не на те, которые существовали, когда Конвенция была принята.

Принципом, позволяющим Суду сбалансировать такой либеральный подход, является доктрина свободы усмотрения государства (doctrine of margine of appreciation), о которой пойдет речь далее.

Под эффективным» толкованием Конвенции понимается такое ее толкование Судом, которое обеспечивает эффективную защиту провозглашенных прав.

В часто цитируемом исследователями Постановлении от 13 мая 1980 г. по делу «Артико против Италии» (жалоба № 6694/74) Суд постановил, что Конвенция должна «гарантировать права не теоретически и иллюзорно, а практически и эффективно».

В этом деле Суд обнаружил нарушения подп. «с» п. 3 ст. 6 Конвенции (право на защиту) в связи с тем, что адвокат, назначенный государством, оказывал помощь неэффективно.

В результате Европейский Суд выработал так называемые «критерии Энгеля» применения уголовного аспекта ст. 6 Конвенции:

• критерий сущности правонарушения;
• критерий квалификации деяния в национальном законодательстве;
• критерий суровости наказания.

Эти критерии были подтверждены в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда от 9 октября 2003 г. по делу «Эзе и Коннорс против Соединенного Королевства» (жалобы № 39665/98 и 40086/98):

«…Прежде всего необходимо установить в соответствии с правовой системой государства-ответчика, относятся ли положения, предусматривающие вмененное в вину правонарушение, к уголовному праву, дисциплинарному праву или к ним обоим.

Однако это является всего лишь отправной точкой. Данные указания представляют только формальную и относительную оценку и должны быть рассмотрены в свете общего знаменателя соответствующего законодательства других Высоких Договаривающихся Стран. Истинная природа правонарушения является гораздо более важным фактором…

Однако оценка Европейского Суда не заканчивается на этом. Пробная оценка была бы иллюзорной, если бы она не принимала во внимание суровость наказания, которое может быть назначено правонарушителю…» (цитируется п. 82 Постановления по делу «Энгель и другие против Нидерландов»).

Структура Конвенции состоит из Преамбулы и примыкающей к ней ст. 1, содержащей базовое обязательство соблюдать права человека; разд. I «Права и свободы», содержащего ст. 2—18 и описывающего гарантируемые права и свободы, а также ряд ограничений по реализации этих прав; разд. II, носящего название «Европейский Суд по правам человека», который содержит ст. 19—51 и задает базовые параметры работы Европейского Суда, а также разд. III «Различные положения», в частности правила о подписании, ратификации, формулировании оговорок и денонсации Конвенции.

Также непосредственно к Конвенции «примыкают» протоколы № 1, 4, 6¹, 7, провозглашающие ряд дополнительных к содержащимся в «теле» Конвенции прав и свобод.

Следует отметить, что практически с момента подписания и ратификации Конвенция стала подвергаться изменениям путем принятия дополнительных протоколов. Эти изменения в основном касались либо процедурных моментов, т. е. улучшения функционирования Европейского Суда и Европейской Комиссии (и в этом случае они, как правило, включались в текст Конвенции), либо расширения гарантируемых прав и свобод (и в этом случае содержались в тексте Протоколов к Конвенции).

Все основные новеллы, содержащиеся в Протоколе № 14 к Конвенции, направлены на увеличение «пропускной» способности Суда:

• введение единоличного порядка рассмотрения вопроса о приемлемости той или иной жалобы и принятия решения об исключении жалобы из списка рассматриваемых дел;
•  предоставление возможности комитетам Суда (из трех судей) выносить постановления одновременно по вопросу о приемлемости и по существу жалобы, если лежащий в основе дела вопрос, касающийся толкования или применения положений Конвенции либо Протоколов к ней, уже является предметом прочно утвердившихся норм прецедентного права Суда;
• предоставление возможности Комитету Министров по ходатайству пленарного заседания Суда на определенный срок уменьшить количество судей в составе палат с семи до пяти;
• появление нового критерия неприемлемости жалобы — отсутствия значительного вреда для заявителя. Окончательно этот критерий был установлен прецедентной практикой ЕСПЧ (см. Решение от 1 июля 2010 г. по делу «Королев против России» (жалоба № 25551/05)).

Также Протокол № 14 к Конвенции содержит новые положения относительно возможного вступления ЕС в качестве нового члена СЕ, процессуальной роли Комиссара по правам человека, продления срока полномочий судей Европейского Суда и некоторые другие.

В литературе устоялось мнение о том, что взаимодействие Конвенции и национально-правовых систем основано на трех принципах:

• свободы усмотрения государства;
• пропорциональности;
• субсидиарности.

Базовым, первым по значимости является принцип, в основе которого лежит доктрина «свободы усмотрения государства» (doctrine of margin of appreciation).

Эта доктрина вытекает непосредственно из ст. 1 Конвенции, которая налагает на сами государства — участники Конвенции позитивное обязательство по соблюдению прав человека (ст. 1 Конвенции). Таким образом, обязанность соблюдать права Конвенция возлагает в первую очередь на государства — участники.

Процедура дружественного урегулирования является конфиденциальной. В решении об исключении жалобы из списка дел, подлежащих рассмотрению, будет указано только то, что стороны пришли к мировому соглашению, однако его условия раскрываться не будут. Постановление по существу жалобы в таком случае Судом приниматься не будет.

Процедура дружественного урегулирования возможна на любой стадии производства по делу.

Чаще всего Суд рассматривает жалобы одновременно по вопросу приемлемости и по существу дела, однако по сложным делам разбирательство может проводиться в два-три этапа: разбирательство на предмет приемлемости с вынесением решения о приемлемости жалобы; разбирательство по существу жалобы с вынесением постановления по делу; разбирательство по вопросу присуждения компенсации с вынесением постановления о компенсации (например, дело «ОАО Нефтяная компания «ЮКОС» против России» (Решение от 29 января 2009 г., постановления от 20 сентября 2011 г., от 31 июля 2014 г. (жалоба № 14902/04)).

В преобладающем большинстве случаев проводится письменное разбирательство по делу в отсутствие сторон путем обмена состязательными документами, предоставления доказательств на материальных носителях.

Проведение устных слушаний осуществляется Судом по делам, имеющим прецедентную значимость, общественный резонанс и важность для сторон. Устные слушания в Суде носят публичный характер. Закрытые судебные заседания, без присутствия прессы и общественности, могут проводиться только в исключительных случаях, когда принятие такой меры требуется для соблюдения норм морали, публичного порядка, обеспечения национальной безопасности, интересов детей и юношей, защиты частной жизни.

Устные слушания могут быть проведены по инициативе сторон либо самого Суда. По общему правилу ходатайство о проведении устных слушаний подается в Суд государством-ответчиком при направлении дополнительного меморандума по делу и письма о компенсации, заявителем — одновременно с представлением возражений на меморандум властей.

Время проведения и регламент слушаний определяются заранее. Компетенцией на организацию и определение порядка и времени выступления сторон наделены председатели палат, Председатель Большой Палаты, которые осуществляют функции председательствующих судей в устных слушаниях.

До устных слушаний сторонам дается возможность представить в Суд письменные возражения по вопросам, поставленным Судом.

Накануне устных слушаний стороны обязаны направить проекты текстов своих выступлений в Суд с целью подготовки переводчиков к работе во время слушаний.

Непосредственно перед устными слушаниями стороны встречаются с Председателем Суда и Секретарем Суда, в ходе встречи обсуждается регламент выступления сторон.

Во время устных слушаний стороны представляют свою позицию по делу. Каждой из сторон отводится не более 30 минут для выступления. После выступления сторон судьи вправе задать вопросы любым лицам, выступающим на стороне заявителя и государства-ответчика. Суд обычно предоставляет не более 20 минут для подготовки ответов. После ответов на вопросы сторонам предоставляется право реплики.

Палаты и Большая Палата Европейского Суда не оглашают резолютивную часть постановления по окончании устных слушаний. Суд публикует мотивированное решение (постановление) по делу спустя некоторое время.

Как правило, стороны выступают на одном из официальных языков Совета Европы, т. е. на английском или французском языках. Иногда по ходатайствам сторон Суд позволяет им выступать на своем родном языке.

Суд вправе также пригласить свидетелей и экспертов для дачи показаний, если это необходимо.

Европейский Суд принимает несколько видов судебных актов: решения о приемлемости (неприемлемости) жалоб; решения об исключении жалоб из списка дел, подлежащих рассмотрению; постановления о приемлемости и по существу дела; постановления по существу дела; постановления о справедливой компенсации.

По общему правилу решения и постановления Европейского Суда структурированы следующим образом. Вводная часть содержит сведения о номере и наименовании жалобы, заявителе и его представителе, представителе государства-ответчика, составе суда, этапах рассмотрения жалобы в Суде. В описательной части излагаются обстоятельства дела, цитируются положения применимого права.

В резолютивной части постановления Суд признает либо отказывает в признании нарушений положений Конвенции и Протоколов к ней, а также указывает, в рассмотрении каких жалоб, по его мнению, нет необходимости. При установлении нарушения в этой же части постановления Суд устанавливает размеры справедливой компенсации по возмещению материального ущерба, компенсации морального вреда и взысканию судебных издержек и расходов.

Решения и постановления готовятся и публикуются на английском и (или) французском языках. Официальные тексты решений и постановлений направляются сторонам.